Немецкий режиссёр Уве Болль, преимущественно снимающий фильмы в США и Канаде, почему-то считается чуть ли не худшим современным режиссёром, хотя из пяти картин, которые удалось посмотреть, две заслужили неплохую оценку 5 из 10. И обе - «Ярость» и «Нападение на Уолл-стрит» - можно назвать не просто жестокими в показе творящегося насилия на экране, но и по-своему экстремистскими, даже провоцирующими на совершение резких противоправных действий со стороны тех, кто потерял контроль над собой и вступил в настоящую войну одиночки со всем миром.
Но если герой «Ярости» - всё-таки маньяк, упивающийся возможностью перестрелять кого угодно на улицах небольшого американского города, то Джим Бэксфорд из «Нападения на Уолл-стрит» до поры до времени является, наоборот, представителем закона - охранником в инкассаторской компании, который вынужден направить оружие против банковских служащих и брокеров, умудряющихся наживаться на разорении обычных граждан. Месть человека, доведённого до отчаяния ещё из-за самоубийства больной жены, на лечение которой уже нет нужных денег, выселяемого из дома за долги, множащиеся в геометрической прогрессии, оказывается не столько личной, как в известном киноцикле «Жажда смерти» с Чарльзом Бронсоном в главной роли, или имеющей иное оправдание - допустим, беспощадное желание «насаждать закон» подобно нескольким персонажам-полицейским в исполнении Клинта Иствуда.
Замысел этой ленты возник у Болля сразу после финансового кризиса 2008 года - и острые социально-политические события того момента проходят важным фоном на экране телевизора или в печатных изданиях, соответствующие вырезки из которых делает Бэксфорд и потом размещает на стене, чтобы мотивировать свою растущую ярость против сильных мира сего. А главное - безвыходная ситуация, в которую попал главный герой «Нападения на Уолл-стрит» (другое название - «Спасительные меры: Эпоха алчности»), вполне типична и действительно узнаваема в самых разных странах, включая Россию, где тоже порою случаются единичные выпады против системы, способствующей увеличению бездны между богатыми и бедными.
В США не было, конечно, такого массового уничтожения одиночкой тех, кто причастен к махинациям в банках и на бирже. Однако гипотетическая версия Уве Болля представляется вполне убедительной и вообще вызывающей, помимо сочувствия, определённую солидарность с крайне решительными действиями «униженного и оскорблённого», которому уже нечего терять, кроме своих… нет, не цепей, но тоже сковывающих и закабаляющих долгов. Хотя для финала автор сценария, режиссёр и исполнительный продюсер в одном лице приберёг довольно остроумный поворот, тем более позволяющий проникнуться несомненной симпатией к вершителю воздаяния.
