На нет и кина нет!

Для того, чтобы точнее определить, когда происходит действие шестнадцатой серии в том сценарии, который я продолжаю делать, надо бы знать цену бутылки водки, поскольку там идёт важный разговор между пьяными деревенскими мужиками.

Рецензия написана для ivi.ru

Даже не зная ничего о сценаристе-режиссёре фильма «В винном отражении», можно догадаться, что он точно понимает толк в самых лучших винах. А если поинтересоваться после просмотра, кто же такой Виталий Музыченко, то выяснится: сомелье международной категории PAC, неоднократный призёр конкурсов сомелье и победитель конкурса «Балтийский Кубок Сомелье 2011», шеф-сомелье в пятизвёздочных московских отелях «Суисс» и «Метрополь», шеф-сомелье ресторана «Туинз гарден».
Но всё-таки вино - это вино, а для кино тоже требуется особый талант. И далеко не всегда тот, кто приходит в кинематограф, например, из смежных сфер, оказывается способным интересно и необычно рассказать на экране такую историю, от которой может остаться приятное послевкусие. Буквально встык с лентой Музыченко довелось посмотреть картину театрального постановщика, продемонстрировавшего редкостную беспомощность в кинорежиссуре.
Однако дебютный полнометражный фильм «В винном отражении», состоящий из четырёх разноплановых новелл, которые были сняты на французском, грузинском, английском и итальянском языках с участием исполнителей из этих стран, не только отличается единством общей интонации, призванной выразить, насколько значима роль вина, особенно коллекционного, для каждой из названных культур. Первая история «Дуэль», начавшись как фарс, заканчивается на трагикомическом обертоне. Во второй («Корни»), наиболее драматичной и, кстати говоря, самой лучшей в данной ленте, финал может показаться вообще безысходным. Третья новелла «Шалость» сочетает довольно нахальный со стороны молодой парочки розыгрыш с вполне романтическим завершением поведанного анекдота. А в четвёртой («Месса») всё приобретает неожиданный религиозно-философский смысл, поскольку вино становится символом христианской веры.
В определённой степени все эти рассказы проявляют природу чисто национального отношения к вину и виноделию. Наиболее земной, действительно проросший корнями в почву, глубинно исконный персонаж - неустанно занимающийся своим виноградником пожилой грузин в исполнении Зураба Кипшидзе, некогда бывшего красавцем-кумиром для многих зрителей в СССР. А самый отвлечённый от насущного бытия и устремлённый в горние пределы - итальянский священник, которому практически нет дела до наследства, доставшегося от деда-винодела. И если для француза-ресторатора старинное вино является чем-то тщеславным, на что никак не должны покушаться взявшийся из ниоткуда знаток-малаец или же полицейский арабского происхождения, то для начинающих актёров-англичан, которые мечтают о скорой славе, дорогое коллекционное шампанское (вкупе с заказанным в ресторане полукилограммом икры!) - лишь повод для легкомысленного и игривого времяпрепровождения.
Но вот ценно в картине Виталия Музыченко именно то, что происходит не так уж часто: по воспоминаниям о вроде бы недавнем просмотре и, прежде всего, при пересказе друзьям и знакомым, с которыми тоже хотелось бы поделиться впечатлениями об увиденном, она приобретает дополнительное послевкусие. Следовало бы добавить, наверно - как от хорошего вина. Пусть и ты сам абсолютно не разбираешься в винных сортах, совершенно не в состоянии почувствовать прелесть вкуса от чего-то выпитого. Хотя в кино более-менее понимаешь что-то.

Забыл вовремя разместить пост о том, что ровно год назад, 7 февраля после семи часов вечера, мы закончили съёмки фильма "Любовь зимой" и выпили шампанское из бумажных стаканчиков.

Рецензия написана для ivi.ru

Не очень понятно, зачем понадобилось режиссёру Владимиру Мирзоеву расширять свою поистине удачную короткометражку «Русская смерть» до размеров полного метра, а к тому же присваивать этой новой версии сбивающее многих с толку название «Как Надя пошла за водкой». Поневоле будут ждать зрители чего-то залихватского и разгульного в стиле привычной, как водка, народной комедии о том, как пьют в России до умопомрачения, а после этого уже не помнят, кто они и как оказались там, где их застало похмельное пробуждение.
Казалось бы, и «Русская смерть» повествовала о том же самом - да только не о том. Вернее, совсем не о том и в абсолютно иной манере, глубоко ироничной и проникнутой неизбывной печалью относительно подлинной сути неискоренимого российского менталитета (условно говоря - от Чехова до Вампилова). Лаконичная история была почти классицистски ограничена временем, местом и действием в дачном доме, куда постоянно переселились из города две сестры - Валя и Надя, незамужние и живущие в вечном препирательстве друг с другом, пока там случайно не появился по пьянке какой-никакой мужчина, хоть и женатый, но ненавидящий супругу по прозвищу Псина. И в этой новелле, позже включённой в киноальманах с претенциозным названием «Время женщин», таилось немало грустных и довольно безысходных мыслей о нашей текущей жизни, которая, если разобраться, незначительно изменилась за век с лишним после «Трёх сестёр».
Камерность, замкнутость, а главное - завершённость поведанного рассказа, который производил в финале чуть ли не эсхатологическое впечатление досрочного наступления конца света, где русскому человеку всё равно предстоит тупо маяться уже после физической смерти, никак не предполагали попыток героев ещё раз переиграть собственную судьбу и опять наступить на те же самые грабли. Ведь по поспешному бегству героя Евгения Цыганова, вдруг почувствовавшего, как обволакивающие путы очередного супружеского союза, заурядного и надоедливого до острой изжоги, уготовлены ему со стороны вроде бы «книжной» Валентины, можно было точно понять, что её мечтам о замужестве не суждено сбыться. Да и своеобразное «самоустранение со сцены», предпринятое Надеждой отнюдь не ради будущего счастья старшей сестры, ясно свидетельствовало о том, что иллюзий она не питает, пусть и желала бы вырваться куда-то за пределы этого дачного во всех смыслах обитания.

Однако в полнометражной картине «Как Надя пошла за водкой», где добавлены абсолютно излишние эпизоды, чересчур разжёвывающие и повторно пережёвывающие прежде объяснённое, возникает ощущение не только размывающегося действия, которое утрачивает компактность и даже афористичность художественного высказывания в форме трагикомической притчи о том, что «суета и тлен всё!». Гораздо хуже, что жанр низводится до уровня семейно-бытовой комедии, в которой мужчина, терпящий муки в браке, где ему всё обрыдло, никогда не уйдёт от постылой жены, а засидевшиеся в невестах ни за что в своей жизни не услышат радостный возглас на пьяной свадьбе: «Горько!».

Плохой из меня еврей - я даже не был в курсе, что сегодня настал Новый год по еврейскому календарю и что он является 5777-м по счёту. Да и про знаменитый портвейн 777 я только слышал, но никогда не употреблял. То есть и к русским имею лишь косвенное отношение.

До чего же удивительными порою бывают неожиданные параллели и переклички! Вот сколько лет я ходил от метро "Багратионовская" по направлению к Институту современного искусства, который находится в Филёвском парке. И по пути не замечал забавную вывеску - или же она появилась недавно. В общем, мне предстояло вчера показать студентам фильм "Живой труп" 1928 года. А на увиденной мною вывеске красовалась надпись: "Живое пиво". И что бы это значило?

Никогда бы не подумал, что есть на свете казахский коньяк! Вчера распили на троих (режиссёр, оператор и я, кинокритик) бутылку 0,75 л. Довольно быстро коньяк ударил мне в голову - но вскоре опьянение прошло. И желудком я не мучился, как после водки, и наутро голова совсем не болит.

Посоветовали мне вчера якобы для поднятия настроения посмотреть норвежскую комедию "Одолжи мне свою жену" (в советском прокате - "Женатый холостяк"). Но скачалась она с торрента лишь сегодня. И оказалась вовсе не смешной.
Гораздо интереснее было отслеживать: какие моменты вырезали из нашего дублированного варианта? Фильм-то небольшой - всего 80 минут. Но более пяти минут из него всё-таки изъяли: сцену у писсуара, разговор о пиве, эпизод в отеле, когда главная героиня, будучи голой, одевается за протянутой через номер простынёй, так что мы видим только соблазнительную тень - однако и это не позволили наблюдать советским зрителям. А удивительнее то, что зачем-то купировали ряд сюжетно значимых подробностей, включая финальное появление трёх повенчавшихся пар на пороге церкви, причём с младенцами на руках.

12 июля 1923 года была опубликована статья Льва Троцкого «Водка, церковь и кинематограф», позднее вошедшая в его книгу «Вопросы быта» (читайте блог Кинохроника на сайте Кинопоиск - http://www.kinopoisk.ru/blogs/chronicle/post/3340/).