Американский фильм «Маленькая рыбка» Чэда Хартигана снимался ещё до появления коронавируса и его распространения по всему миру. Впрочем, в этой ленте речь идёт совсем о другой болезни - нейро-воспалительном синдроме, связанном с памятью человека. Постепенно и не столь заметно для себя и окружающих люди начинают забывать сначала какие-то мелкие детали из своей жизни, а потом уже не помнят не только никого, кто рядом, но и самих себя абсолютно не идентифицируют. И особенно драматично это воспринимается молодыми парами, где каждый искренне любит своего партнёра по романтическому союзу - будь то Эмма и Джуд или их друзья Бен и Саманта.
Кто-то вспомнит, возможно, такую модную более полутора десятилетий назад картину, как «Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри по сценарию Чарли Кауфмана, хотя там бывшие возлюбленные пытались изо всех сил добровольно стереть память друг о друге, не очень-то преуспевая в этом. А в «Маленькой рыбке» ситуация обостряется из-за того, что не одни лишь главные герои и их друзья неизбежно и неотвратимо лишаются дорогих для них воспоминаний, начиная с первого знакомства. Охвативший самых разных людей синдром потери памяти превращается в настоящую пандемию, преодолеть которую при помощи специальных средств воздействия (да и то лишь для отдельных граждан, выбранных из числа страждущих почти произвольно) явно не получается.
Конечно, есть немало фильмов о том, как может отразиться болезнь Альцгеймера на человеческих отношениях в семейной паре или же тех, кто связан иными тесными узами. Недавний пример - «Супернова» о двух немолодых геях. Однако в картине Хартигана фантастический допуск, что своеобразный «вирус беспамятства» приобрёл характер всеобщего бедствия, выводит частный случай переживания утраты прежнего контакта с любимым человеком уже на другой уровень понимания. Помнится, как в «Солярисе» Андрея Тарковского рассуждал Крис Кельвин в предфинальном разговоре со Снаутом: «…любишь то, что можно потерять: себя, женщину, родину. До сего момента человечество, Земля были попросту недоступны для любви». Вероятно, и в нынешнем восприятии «Маленькой рыбки» становится поневоле значимым внешний контекст, когда пандемия коронавируса заставила взглянуть на многие вещи с более высокой точки зрения.
Можно сказать, что своего рода приём отстранения или отдаления ради изменения точки обзора был использован Чэдом Хартиганом ещё в ленте «Моррис из Америки», где чернокожий подросток, к тому же толстый по комплекции, отчаянно пытался найти взаимопонимание у сверстников в Германии (кстати, сам режиссёр, родившийся на Кипре, попал с родителями в США только в тринадцатилетнем возрасте). Вот и в его новой работе, вроде бы обычной любовной истории про то, как в житейской рутине могут со временем подзабыться былые мелочи, столь приятные для души, именно смена оптики, условно говоря, на широкоугольную, даёт шанс увидеть в личном и интимном важный и особо актуальный на данный момент общественный, даже общечеловеческий аспект.