Я отнюдь не случайно попросил устроителей фестиваля «Киноликбез» в Санкт-Петербурге уточнить перевод названия бразильского киноэссе Confidente, которое было обозначено в каталоге как «Уверенный» (видимо, по первому словарному значению английского варианта Confident). Хотя уже по ходу экранного повествования, которое намеренно подвергалось продуманной деструкции, а для кого-то весьма утомительным играм со временем, пространством и бесконечно повторяющимися кадрами, например, с открывающимися или закрывающимися дверями, с проезжающей по извилистой дороге явно старой автомашиной, я почувствовал интонацию доверительного контакта.Авторы этой кинематографической зарисовки, точно насмотренные в области авангардного кино, будь то короткометражки разных десятилетий, или работы ведущих мастеров, допустим, Алена Рене, Алена Роб-Грийе, Маргерит Дюрас или Робера Брессона, предприняли своеобразное путешествие не только в прошлое собственных семей и экранного искусства в целом, но и стремились сделать внимательных (и опять же подкованных в данной сфере) зрителей истинными конфидентами, кому можно раскрыть личные тайны и поделиться впечатлениями феноменологического свойства о том, какова природа кинематографа.
Как раз подобные откровения и прозрения, позволяющие стать благодарными свидетелями чего-то едва уловимого, как воздух времени, летучего и вроде как стихийно запечатлённого, представляются самыми ценными в зрительском опыте, способными удивить даже тех, кто смотрит очень много фильмов в поисках истинного кино. Несомненный кинематографический контекст, вероятно, обнаруживать проще в документальных (как в армянской «Адаптации»), экспериментальных (российская «Власть пластика»), бессловесных игровых (узбекский «Аквариум») и вообще в пародийно-хулиганской ленте «Снежки» трёх режиссёров из Екатеринбурга, которые превратили ковбоев с пистолетами в лихих «сноубоев», устраивающих снежную битву под музыку Эннио Морриконе.
Гораздо тоньше и глубже неизбежные аллюзии и ассоциации в таких картинах, как тоже екатеринбургская «Земля» или московская «Русская смерть». Во втором случае особенно ценно то, что признанный театральный постановщик Владимир Мирзоев, весьма охотно сотрудничающий в кино, но всё-таки без должного успеха, вдруг удивил обращением к «малому жанру». Однако в этой короткометражке про самую суть российского менталитета (условно говоря - от Чехова до Вампилова) таится куда больше мыслей о нашей текущей жизни, которая, если разобраться, незначительно изменилась за век с лишним после «Трёх сестёр». Кстати, ещё один известный режиссёр Александр Карпиловский, пусть и подвизавшийся (да только напрасно!) в качестве автора ряда новелл в давно надоевшем цикле «Ёлки», сумел сотворить в «Цивилизованных людях» язвительную сатиру на мир «кинобизнеса по-русски», сам сыграв циничного и беспринципного продюсера, который чморит, как ему вздумается, несчастных сценаристов.
Надо сказать, что отечественная программа игровых короткометражек на девятом по счёту фестивале «Киноликбез» порадовала, помимо возросшего среднего уровня, заметным жанровым разнообразием. Например, было трудно выбрать лучшую комедию - приз достался «Огню», своего рода «полицейскому ромкому» не без чёрно-юмористических обертонов, а я вот лично ратовал за подлинно сюрреалистическую и в какой-то степени абсурдистскую «Ногу», которую в итоге поощрили за сценарий. Но и среди иных награждённых имелись фильмы с «остраняющим», гиперболизированным («Исповедь мизантропа», «Update/Delete»), почти фантастическим юмором («Механика») или же с немалой иронией («Жрица словесности», «Парад планет»).
Вышеупомянутая «Земля» - это социально-бытийная антиутопия, причём с сильным национальным контекстом, так что и её можно воспринимать как произведение о вечном переживании неискоренимого комплекса «русской смерти». Между прочим, и «Электрический стул» - тоже о непреодолимом стремлении «поиграть со смертью», хотя в более экстравагантном плане. А «Дом на голове Клаузеверца» - некое «кафкианское кино» с фантастическим мотивом. Что касается ряда «молодёжных лент», то в них, как и в названных «Исповеди мизантропа» и «Жрицы словесности», также проявилась тенденция обострять действие при помощи «социального абсурда», когда окружающая действительность поневоле выглядит придумкой последователей Беккета или Ионеско. Это присуще игровым картинам («Собачатина», «Ёф», «Литература», «Гаммы») и анимации («2,5 секунды», «Коля и старушки», «День учителя»).
А всего было мною, как председателем жюри девятого «Киноликбеза», просмотрено 85 фильмов, чей общий хронометраж составил около 24 часов, то есть оказался равен целым суткам. И дюжина лент заслужила у меня оценки от 6,5 и выше. Это действительно обнадёживающий результат.