Страсти по Этторе

Разумеется, не шестнадцатилетний Этторе, сын римской проститутки по прозвищу Мама Рома, которая непременно хочет завязать со своей долголетней «карьерой» на ночных улицах итальянской столицы и стать хотя бы торговкой на рынке, чтобы устроить добропорядочную жизнь для себя, а главное - для своего мальчика, является основным героем второго по счёту фильма Пьера Паоло Пазолини. И всё-таки в одной из немногих «женских» лент Пазолини (помимо «Мамы Ромы», это «Медея» с Марией Каллас, и ещё нельзя не учитывать четырёхкратное появление Сильваны Мангано в его кинопроизведениях, в том числе в образе Мадонны в «Декамероне»), особенно ближе к финалу, когда это не раз подчёркнуто в построении кадра во время пребывания Этторе в тюремной больнице, можно воспринимать историю этого парнишки как парафраз «страстей Христовых», даже если кто-то посчитает подобное сравнение богохульственным.

Но ведь уже в «Аккаттоне» жизнь римского отщепенца сопровождалась за кадром гениально-возвышенной музыкой из «Страстей по Матфею» Иоганна Себастьяна Баха. А тут верный камертон создаёт «Концерт до мажор» Антонио Вивальди, благодаря чему пост-неореалистическое отображение заурядного бытования обитателей римской окраины покажется предвосхищением новеллы «Овечий сыр» из альманаха «РоГоПаГ» (кстати, там вновь появится юный исполнитель роли Этторе), но прежде всего - «Евангелия от Матфея», как бы люмпенизированной версии одного из библейских текстов. Конечно, подросток, бездумно успевший вступить на скользкую дорожку мелкого воровства и хулиганства, никак не годится на роль «современного Христа», а больше подошёл бы на место Вараввы.
Однако трагический талант актрисы Анны Маньяни, играющей то ли Марию Магдалину нынешних времён, то ли Деву Марию, вынужденную до конца испить чашу отчаяния из-за потери сына, поневоле заставляет нас относиться к поведанному на экране как будто к переложению евангельского сказания на актуальный лад. И это вовсе не производит впечатление чего-то надуманного, искусственного, ложно значительного, фальшиво пафосного. Прежде чем создать, возможно, лучшую экранизацию одной из частей Библии, именно в «Аккаттоне» и «Маме Роме» попытался Пьер Паоло Пазолини сделать максимально близким и безусловно правдивым, но одновременно исполненным высокого духа и поистине трагедийным ежедневное существование современных римлян, включая тех, кто прибыл из куда более бедных провинций Италии.
Ещё важно отметить в «Маме Роме» поразительную открытость окружающего пространства, поскольку лента снята большей частью на городской натуре и прилегающей местности, причём порою с долгими перемещениями камеры Тонино Делли Колли, особенно в двух потрясающих «обратных трэвеллингах» на ночных улицах Рима, каждый из которых длится почти пять минут. Это внутрикадровое движение тоже задаёт повествованию величественный ритм, давая шанс реально ощутить, что всё происходящее имеет иное измерение и отнюдь не ограничивается социально-бытовым уровнем. Пазолини, как большой поэт не только в буквальном смысле слова, видит действительность в бытийном преломлении. Вот почему «Маму Рому» закономерно можно интерпретировать в качестве «Страстей по Этторе».