Мужской трансвестизм, как и всё, что присуще этому полу, есть проявление экспансии, захвата чужой территории, проникновение внутрь. Это - вход куда-то, или In (если воспользоваться названием недавней американской комедии In & Out - «Вход и выход» - об идентификации своей сексуальной ориентации), пусть в восточной философии созвучным понятием «инь» определяют, напротив, женское начало. А использование женщинами всего мужского в своём обиходе отражает процесс интернирования и интегрирования, то есть поглощения в себя с последующим слиянием, откуда происходит нечто новое, появляется наружу, как из материнского лона. Это - выход из.., или Out, в котором успело раствориться мужское начало «ян».
Поэтому закономерно, что экс-пансионистское переодевание мужчин в женскую одежду чаще всего выглядит экс-центрично, внешне комично. А ин-тернирующее стремление женщин включить в гардероб детали мужского туалета в конце концов приводит к тому, что бывшие аксессуары мужчин оказываются по-женски привлекательными, присущими уже женскому полу, который ин-тегрировал это в себя. К сему все быстро привыкают, теперь не воспринимая юную, коротко стриженную девушку в джинсах, рубашке, ботинках и кепке вовсе не в качестве соблазнительной особы. Попробовал бы юноша появиться пусть и с длинными волосами до плеч, но в платье и в туфлях на высоком каблуке - получится фарсовая кинокомедия, в лучшем случае ироническая притча «Высокие каблуки» (1992) испанского режиссёра-гомосексуалиста Педро Альмодовара.
1998