Кстати, пересматривая на днях уже неведомо в какой раз эту картину, которую ещё предстоит доделывать, я впервые, пожалуй, оценил в должной мере серьёзную актёрскую работу Моховикова в качестве деревенского жителя Вити, тридцатилетнего стихийного философа вынужденного ничегонеделанья и праздно-ленивого времяпрепровождения. Это не значит, что ранее я не обращал внимание на точную, лаконичную, немногословную, внутренне сосредоточенную манеру существования этого исполнителя в данной роли. Но со временем как-то стало яснее, что Иван Моховиков действительно сумел всего лишь за три дня съёмок словно перевоплотиться в своего персонажа, почувствовать его, что называется, кожей и передать ненавязчиво и скупыми средствами некую затаённую и явно собой неосознаваемую тоску простого русского человека об иной личной сути и абсолютно другой жизни. Хотя эта тяга в неведомые пределы может показаться порою комичной, как в сцене, когда подвыпивший Витя, воздев руки к ночному небу в поисках созвездия Лебедя, вдруг провозглашает: «Я - Лебедь, понимаешь, я - Лебедь», и тут же осекается в столь излишнем пафосе: «Дурак какой-то!».
Интересно, что даже некоторые профессионалы, менее знакомые со «звёздным сериальным статусом» Моховикова (например, драматург Семён Злотников, давно проживающий в Израиле), увидев его в роли Вити, оценили как раз органичность актёра и вообще приняли за «местного самородка», которому удалось естественно и убедительно пребывать на экране. А вот далось это отнюдь не просто и не без доли сомнений со стороны исполнителя насчёт того, что ему действительно следовало сыграть в предложенном персонаже.
