Фрагмент статьи 1997 года "Новое явление фарисеев": kinanet

Сам не знаю, почему в связи со скандальной ситуацией вокруг фильма «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе у меня вдруг возникла ассоциация с лентой «Страсти по Андрею» / «Андрей Рублёв», в которой тоже были неканонические сцены с Христом. В замечательной картине Андрея Тарковского не случайно, что именно в уста художника Феофана Грека, пришлого на Руси, вложена горькая фраза о том, что Иисуса распяли бы вновь, вернись он на Землю и пройди опять свой крестный путь. Причём сделала бы это толпа по наущению «фарисеев и книжников». Андрей Рублёв пытается возражать своему учителю и старшему коллеге, но сам-то видит словно воочию перед собой российский вариант Голгофы и такого Христа, который больше похож на простого русского мужика. Дева Мария - уже пожилая женщина, измождённая непереносимой мукой из-за страданий сына, а рыдающая Мария Магдалина никак не напоминает «знойную представительницу древнейшей профессии в мире». Всё выглядит будто бы проще, обытовлённее, грубее - и вместе с тем в самой графичности чёрно-белого изображения больше внутреннего трагизма и выстраданной поэзии, чем в равнодушно-бесстрастных ликах святых, взирающих с икон византийской школы. Смею даже предположить, что Тарковский, как человек истинно и глубоко верующий, был в меньшей степени привержен православию, а определённее тяготел к протестантству, особенно в его скандинавской версии, постепенно избавляясь от влияния бунтарски сомневающихся католиков Луиса Бунюэля и Робера Брессона и закономерно оказываясь поклонником творчества великого Ингмара Бергмана, уравновешенно вопрошающего напрямую чуть ли не самого Бога.

Фрагмент статьи 1997 года "Новое явление фарисеев"

Кино, которое я полюбил

"И молниями телеграмм..."

Одни киноведы кругом и кинокритики

Error