Конечно, многие пытались сравнивать «величественную пустышку» Аркадина с основным героем «Гражданина Кейна», который превратился тут как бы в пародию на самого себя, в некоего участника «вечного карнавала», примеривающего бесчисленное количество масок и ускользающего от какого-либо постижения не потому, что глубинно непознаваем, а по причине собственного тотального хамелеонства, поскольку может быть абсолютно любым человеком, подобно заглавному персонажу «Зелига» Вуди Аллена (кстати, интересно провести параллели между этими двумя лентами). И в финале остаётся от него не тайна, а пустота - бесследное исчезновение в воздушном пространстве, словно вообще не существовало в природе никакого «эксцентричного магната».
Между прочим, уже в предфинальной сцене в аэропорту заявлена эта тема никчёмности и ничтожности того, кто считает себя властителем чужих судеб и единоличным творцом своей биографии, но не в состоянии достать лишний билет на самолёт. Знаменитая шекспировская фраза «Полцарства за коня!» здесь модифицируется из трагической в откровенно фарсовую. Вот и претензии мистера Аркадина на то, чтобы быть персоной уровня героев Шекспира, оборачиваются полным пшиком, жалким подражанием классическим фигурам прошлого, слепым и бездумным «копипастом», если выражаться современно. Да и мелкий американский контрабандист Гай Ван Страттен, втянутый волею случая в большую аферу и вынужденный заниматься своего рода препарированием мифа, оказывается в этой ситуации всего лишь марионеткой в руках более могущественной марионетки, очередным карнавальным гостем на устроенной непонятно кем «вечеринке смертей», в коей вроде бы может выжить только тот, кто меньше всего знает.
Есть немалый грех и в том, чтобы пытаться трактовать личность самого Орсона Уэллса в качестве своеобразного «мистера Аркадина», который будто бы после раннего безусловного шедевра «Гражданин Кейн», сотворённого в 25-летнем (!) возрасте, так и не создал ничего, что хотя бы приближалось к данной картине по художественному уровню. Но это было бы явно несправедливо по отношению к выдающемуся режиссёру, который как раз после «Мистера Аркадина», опять отобранного у него продюсерами и неоднократно перемонтированного, снял такие заметные и принципиальные для искусства кино произведения, как «Печать зла» и «Процесс».
