Можно себе представить панический ужас самых первых зрителей, которые увидели на белом полотне экрана увеличивающийся по мере приближения, устремляющийся как будто бы прямо в зал, грозящий подмять под себя и раздавить, кажущийся грозным монстром обычный поезд, чья видимая натуральность разрушала иллюзорность зрелища и вроде как уничтожала четвёртую стену, становясь фактом не просто запечатлённым, но словно материализовавшимся в реальности.
На память приходит довольно страшное впечатление из собственного детства, когда я, примерно четырёхлетний, впервые оказался на вокзале - и прибывший поезд с выглядящим просто огромным паровозом пугал лязганьем металла, шумным выдуванием пара и истеричным вскриком гудка, так что душа уходила куда-то в пятки, а подойти поближе к тяжело сопящему «железному дракону» было непереносимо боязно, несмотря на жуткое любопытство.
Забавно обнаружить сейчас на французском сайте allocine.fr не лишённые остроумия замечания современных зрителей относительно раннего кинопримитива братьев Люмьер, которые не сразу сами осознали (да и осознали ли вообще?!), какого джинна они выпустили из «волшебной лампы». Вот ведь даже не догадались, вопреки распространённой легенде, поставить «Прибытие поезда на вокзал Ла Сьота» в начало своей первой кинопрограммы, показанной 28 декабря 1895 года в Париже в Гранд-кафе на бульваре Капуцинок.
История всё-таки поправила родоначальников кинематографа, впрочем, не являвшихся таковыми, поскольку Огюст и Луи Люмьер не были первооткрывателями ни в способе фиксации реальности на киноплёнку, ни в демонстрации начальных съёмок удивлённым зрителям. Однако они «изобрели» платный киносеанс, то есть фактически - кинопрокат, сделав восприятие нового вида отображения действительности делом как раз коллективным и коммерческим. И по-своему закономерно, что в сознании миллионов людей во всём мире закрепилось представление именно о «Прибытии поезда» не только как о творении №1, но и о… самом первом фильме ужасов, который поверг растерянных зрителей в состояние шока, а кое-кого заставил обратиться в бегство.
Причём не понадобилось ни дорогостоящих эффектов, ни сложного «пугающего спецгрима», чтобы публика испытала леденящее чувство собственной беззащитности перед непознаваемым Нечто, которое вдруг ожило на экране и понеслось на зрителей с неимоверной скоростью. Теперь-то мы не видим ничего особенного и из ряда вон выходящего в довольно заурядной сценке прибытия поезда на вокзал - её даже можно назвать жанровой, поскольку люди на перроне и те, кто выходит из вагонов, представляют собой небезынтересные типы и характеры, а один парень недоумённо поглядывает в сторону камеры и, видимо, ему дают знак, чтобы не мешал и отошёл в сторону.
Но если отвлечься от казуса излишне впечатлительной реакции первых зрителей, которые приняли заснятый паровоз в качестве подлинной угрозы, надвигающейся на них (между прочим, поезд идёт не прямо в зал, а по классической диагонали, словно братья Люмьер на самом деле продуманно выстраивали композицию кадра, хотя это, скорее, проявление творческой интуиции, где конкретно надо было расположить камеру), то «Прибытие поезда» приобрело невольный мифический статус по иной, более глубинной причине. Почему слава действительно первой отснятой и показанной ещё 22 марта 1895 года ленты «Выход с фабрики Люмьер» вообще канула в прошлое, а совсем другая картина, которую продемонстрировали парижской публике только 6 января 1896 года (по этой причине она анекдотически значится в imdb как работа 1896 года), стойко связывается с понятием кинематографа, так сказать, в онтологическом плане?!
Французскому режиссёру Жан-Люку Годару принадлежит замечательная фраза: «Кино - это не станция. Кино - это поезд». Ведь даже этимологически «кинематограф» - это «запись движения». Кино является кинетическим по своей сути, оно преподносит реальность на экране именно в движении, изменении, развитии. И как раз прибытие поезда на вокзал - это запечатление некоего процесса из самой жизни, который свершается у нас на глазах, а мы оказываемся будто непосредственными очевидцами возникновения Нечто из Ничего, то есть появления в пустом пространстве маленькой точки, превращающейся по мере приближения в паровоз с несколькими вагонами, а вот в них, как выясняется, ехали люди, которых, вероятно, ждали те, кто находился на перроне.
Можно сказать, что разыгрывается при нашем присутствии целая история во времени, по-своему динамичная и увлекательная, если к тому же обращать внимание на все детали, вновь и вновь просматривая на мониторе компьютера этот микрофильм продолжительностью всего лишь в 52 секунды. Перед нами мелькают 1248 кадриков, складывающихся в чёткую и связную картину давно ушедшего мира, который, тем не менее, остался как бы реально существующим на киноплёнке и вот уже 112 лет занимает наше воображение, заставляя, например, гадать, что привело разных людей в этот день на вокзал Ла Сьота, и с какой целью прибыли в данном поезде пассажиры?!
Эта неотрепетированная, застигнутая врасплох, моментально схваченная на экране окружающая действительность видится невольным откровением бытия, внезапно посетившим озарением мудрости человеческого существования, или же епифанией, что, кстати, соответствует по дате 6 января западно-христианскому празднику епифании, Богоявления или Крещения. И если первый показ нового чуда - кинематографа - случился в четвёртый день рождественской недели, то крещение кино состоялось вовремя, когда прибыл поезд на вокзал Ла Сьота.